Позволь в годовщину Твоего 50-летнего юбилея выразить своё признание в любви. Мы – Твои первые студенты, теперь уже седовласые пенсионеры, всё яснее осознаём, какое счастье выпало нам - быть зачинателями Твоей истории и Твоих традиций! Ведь кажется, что мы совсем недавно покинули Твои стены, что волнения при защите дипломов были только вчера. Годы летят, промелькнули десятилетия, подчас непростые и нелёгкие, но у каждого из нас есть общая радость – это всё, что связано с Аlma Mater. И её не может затмить ничто.
Вспоминать же есть о чём. Мы были первым набором – первопроходцами по ступеням университетского знания. Ступени эти были задуманы необычайно крутыми. Наши наставники – профессора и академики – светила советской науки, пассионарии, приехавшие в Сибирь, желали, чтобы мы как можно скорее подошли к передовым рубежам науки и влились в коллектив учёных строящегося Академгородка.
Да, нам были даны возможности с третьего курса войти в лаборатории Институтов и приступить к самостоятельной работе. А кто хоть раз вкусил радость собственного открытия, тот уже навсегда станет служителем науки и будет стремиться к исполнению высшего предназначения человека – творить. Это, пожалуй, стало главным стержнем жизни – найти себя, проявить заложенные способности, мыслить самостоятельно, решать проблемы, в какой бы области они ни были, пусть даже совсем не в той, где были получены профессиональные знания.
Мы поняли, что добиться чего-то в науке непросто, но, как говорится, тяжело в ученье – легко в бою. Нам, первым, было действительно нелегко. Наши педагоги не скрывали тактики «шоковой терапии» и нагружали нас сверх меры. Поначалу мы даже сомневались, осилим ли предлагаемые высоты, но от сессии к сессии убеждались, что «не боги горшки обжигают».
Мы заслушивались лекциями выдающихся учёных и приучались оценивать человека не по его чинам, а по таланту и багажу знаний. Интересно, что в первые годы лекции по физике, математике и по общественным дисциплинам были общими для всех специальностей, в том числе и для химиков и геологов. База закладывалась основательная.
Мы жили среди леса и новостроек на двух этажах общежития одной дружной семьёй и учились на двух этажах в рядом расположенной школе. Но эта внешняя ограниченность только способствовала раскрытию внутренних горизонтов. Послевоенные десятилетия стали «золотым веком» российской науки. Физика блистала, она была у всех на устах, на радио и в передовицах «Правды», Гагарин взлетел в космос, а в Сибири возводился город науки! И мы тоже оказались чуточку причастны к этому процессу: своими руками помогали строить здание университета и выравнивали откосы на Обь ГЭС. А некоторые из бывших строителей тоже сели на студенческую скамью.
То была пора романтики и энтузиазма. В стране повеяло свободой; начиналась «хрущёвская оттепель». Снимались запреты в литературе, музыке, изобразительном искусстве. Запели барды; зазвучали и наши голоса у костров и походных палаток. Девственные просторы Сибири, Алтая, Памира, Камчатки напитывали своей энергетикой и могучей красотой. Это широкое, всеохватное открытие мира, ранее недоступное определило особую атмосферу тех лет и наложило неизгладимый отпечаток на наше поколение «шестидесятников».
Обучаясь в университете, мы были уверены, что нас ждут лаборатории, что мы нужны Родине и что наши мечты сбудутся. Эти светлые надежды окрыляли, вдохновляли «грызть гранит науки» и помогали в дальнейшей научной работе…
От тех лет остались дружеские связи, исписанные толстые тетради с конспектами, а в душах – память о счастливейших студенческих годах. Всё это дал нам университет.